стихи

Победа, победа… Два людоеда подрались тысячу лет назад. И два твоих прадеда, два моих деда, теряя руки, из ада в ад, теряя ноги, по Смоленской дороге по старой топали на восход, потом обратно. «… и славы ратной достигли, как грится, не посрамили! Да здравствует этот… бля… во всем мире… солоночку передайте! А вы, в платочках, тишей рыдайте. В стороночке и не группой. А вы, грудастые, идите рожайте. И постарайтесь крупных. Чтоб сразу в гвардию. Чтоб леопардию, в смысле, тигру вражьему руками башню бы отрывали… ик! хули вы передали? это перечница…»

А копеечница — это бабка, ждущая, когда выпьют. Давно откричала болотной выпью, отплакала, невернувшихся схоронила, на стенке фото братской могилой четыре штуки, были бы внуки, они б спросили, бабушка, кто вот эти четыле…

«Это Иван. Почасту был пьян, ходил враскоряку, сидел за драку, с Галей жил по второму браку, их в атаку горстку оставшуюся подняли, я письмо читала у Гали, сам писал, да послал не сам, дырка красная, девять грамм.

А это Федор. Федя мой. Помню, пару ведер несу домой, а он маленький, дайте, маменька, помогу, а сам ростом с мою ногу, тяжело, а все-ж таки ни гу-гу, несет, в сорок третьем, под новый год, шальным снарядом, с окопом рядом, говорят, ходил за водой с канистрой, тишина была, и вдруг выстрел.

А это Андрей. Все морей хотел повидать да чаек, да в танкисты послал начальник, да в танкистах не ездят долго, не „волга“, до госпиталя дожил, на столе прям руки ему сложил хирург, Бранденбург, в самом уже конце, а я только что об отце такую же получила, выла.

А это Степан. Первый мой и последний. Буду, говорит, дед столетний, я те, бабке, вдую ишо на старческий посошок, сыновей народим мешок и дочек полный кулечек, ты давай-ка спрячь свой платочек, живы мы и целы пока, четыре жилистых мужика, батя с сынами, не беги с нами, не смеши знамя, не плачь, любаня моя, не плачь, мы вернемся все, будет черный грач ходить по вспаханной полосе, и четыре шапки будут висеть, мы вернемся все, по ночной росе, поплачь, любаня моя, поплачь, и гляди на нас, здесь мы все в анфас, Иван, Федор, Андрей, Степан, налей за нас которому, кто не пьян…»

Евгений Шестаков

Призрак бродит по Европе, призрак кризиса... И СШП со своими то дефолт, то бумагу завезли не отстает. В 2010 году автор сайта Udaff.com Доктор Верховцев написал весьма забавную пьесу в стихах. Сегодня она так же свежа и актуальна.

Я иду по городу в темный вечер,
Мокрой непогодою ветер плещет.
На автобус нет никакой надежды,
И бреду я в мокрой одежде.
Хлюпает вода в башмаках как в корыте,
Как всегда иду с головой непокрытой.
Я давно решил — в моей жизни шляпа
будет переломным этапом.

Бархатную, черную шляпу с полями
Я куплю когда распрощаюсь с друзьями,
В теплом бастионе семейного быта
Поселюсь я всеми забытый.
Изредка, конечно, мы будем встречаться,
Шляпы будут чинно нам нами качаться,
И, подняв в приветствии мягкую шляпу,
Я пожму чью-то влажную лапу.

Дождь в меня бросает косые полосы.
Повезло мне — слышу я рокот автобуса,
На сиденье заднем в тепле размякаю
И под стук дождя засыпаю.
Сразу голова об стекло стала биться,
Мне приснились смутно знакомые лица,
Все в пальто шикарном из серого драпа,
Сплюснуты велюровой шляпой.

Я приехал — рядом родное жилище —
Свет его меня как прожектор отыщет,
Под руки хватают меня со сноровкой
И дают большую коробку...
Вдруг в глазах родных я увидел сомнение,
В воздухе повисли слова поощрения,
Рот мой злым предчувствием заткнут как кляпом,
Открываю — вижу я шляпу...

Автор песни неизвестен.

Я — пьяница, циник и злая скотина,
В моём лексиконе есть «жопа» и «блять».
Прошу вас, любимые, в День Валентина
Меня с этой пошлостью не поздравлять!

Автор стихов: Андрей Орлов.
Автор картинки: Андрей Кузнецов.

Примерно год назад я ехал из Петербурга в Казань. Ночью поезд проезжает через всю Москву, останавливаясь в полночь на полчаса на сервисной станции «Николаевка», где-то около Курского или Ярославского вокзалов. Не спалось, я смотрел в темноту окна и включил радио в плеере. Выкрутил приятное радио «Классик». На этом радио частенько в интермеццо между песнями вставляют стихи. Поезд тронулся, на миг в окне появился вид «площади трех вокзалов» с гостиницей-доминантой. А в наушниках зазвучали прекрасные строки: